РОСФИНМОНИТОРИНГ Рассказываем о самых популярных отмывочных схемах, по мнению РосФинМониторинга. Для общего развития.
«ТОП-3 отмывочных схем по версии РосФинМониторинга:
1. Получение выручки от незаконного оборота наркотиков на электронные кошельки.
Характерные признаки таких транзакций:
2. Искусственное завышение налоговой нагрузки. Известно, что низкий показатель налоговой нагрузки является самым главным фактором сомнительного клиента. Транзитчики и обнальщики не любят налоги платить. Для увеличения налоговых отчислений делаются платежи на счет бюджетных расчетов «40101», но с указанием заведомо неверных реквизитов. Денежные средства возвращаются обратно на счет компании, а формальная сумма отправленных платежей увеличилась.
3. Использование уязвимостей в антиотмывочных автоматизированных системах. Например, самая популярная схема обналички – это перевод денег со счета юридического лица или ИП на счет физического лица. Почти все системы настроены на выявления таких операций по балансовым счетам получателя-физического лица («40817» или «423»). Однако, хитрые товарищи в качестве счета получателя указывают заведомо неверные счета (например, «401», «301»), а правильные реквизиты в назначении платежа (автомат туда не смотрит).
Банк-получатель видит у себя поступления на неверные счета, но по реквизитам из назначения платежа делает корректировку и зачисляет на правильный счет. Так обходят банковский фильтр против обналички через физ лиц».
О чем закон 115-ФЗ?
Часто этот закон называют антиотмывочным: согласно ему все банки обязаны выявлять подозрительные операции клиентов, чтобы пресекать возможную легализацию преступных доходов или финансирование чего‑то нелегального.
Банки проверяют все операции давно: закон действует с 2001 года. Вместе с тем ЦБ в 2021 году выпустил обязательные к исполнению банками документы о повышенном внимании к определенным финансовым операциям граждан. Поэтому говорить о контроле за операциями физических лиц стали больше и может сложиться впечатление, что банки начали контролировать финансовые операции граждан только недавно.
Действующая методика ориентирована на выявление расчетов с нелегальными онлайн-казино, финансовыми пирамидами, форекс-дилерами и криптовалютными обменниками.
Позиция ЦБ об использовании криптовалюты
Методические рекомендации ЦБ о контроле за отдельными операциями физлиц
На кого распространяется 115-ФЗ?
На всех, кто участвует в финансовых операциях, в том числе на банки и всех их клиентов: простых граждан, ИП и юридических лиц.
Что может делать банк по закону 115-ФЗ в отношении физических лиц?
Банк обязан проверять подозрительные операции и при необходимости запрашивать у клиентов разъяснения и подтверждающие документы по ним — это может вызывать разные последствия для физических лиц. На подозрительные операции и связанные с ними счета банк может накладывать ограничения, например:
Частичное ограничение операций означает, что клиент на время проверки может пользоваться ими в пределах лимитов, установленных банком. Например, банк может разрешить снимать в банкоматах не более 20 000 ₽ наличными или совершать покупки не более чем на 50 000 ₽.
Полное ограничение операций означает, что банк устанавливает нулевой лимит по таким операциям и клиент не сможет воспользоваться ими до успешной проверки их легальности. Банк редко полностью ограничивает операции на время проверки. Как правило, если ограничения на время проверки и накладываются, то возможность делать покупки или снимать наличные остается в определенных лимитах.
После успешной проверки банк снимает все ограничения.
Какие операции физических лиц могут вызывать вопросы у банка по закону 115-ФЗ?
Банк не заинтересован в ограничениях операций по счетам клиентов, поэтому реагирует, только если на то есть серьезные основания. Все операции проходят проверку по определенным критериям — их утверждает ЦБ. Так, банк могут заинтересовать операции:
Как правило, обыкновенные бытовые операции, например перевод денег друзьям, или любые другие легальные операции подозрений не вызывают.
Что такое проверка по 115-ФЗ для физлиц? На каком основании она проводится?
Это изучение документов и пояснений клиента по вызвавшим вопросы операциям. По закону банк обязан проверять подозрительные операции клиентов: для этого он запрашивает у клиента разъясняющие документы, чтобы изучить их и убедиться в легальности действий. Юристы банка исследуют их в течение двух дней и завершат проверку. Если все в порядке, вопросы и ограничения, если они были наложены, будут сняты.
Если клиент не предоставит документы, банк не сможет по требованию закона 115-ФЗ проверить операции, поэтому будет вынужден ограничить возможности использования счета.
Легализация
(отмывание) – преступление, которое
зародилось в Соединенных Штатах Америки
в 30-х гг. XX в. и постепенно приобрело
интернациональный характер. Это
обусловило необходимость международного
сотрудничества в части принятия ряда
международных договоров и иных документов
и привело к учреждению странами “Большой
семерки” Группы разработки финансовых
мер борьбы с отмыванием денег (Financial
Action Task Force of Money Laundering – FATF). На сегодняшний
день нормативные акты, устанавливающие
ответственность за отмывание денежных
средств и имущества, приняты и активно
применяются в большинстве стран мира,
в том числе в России. После ратификации
Российской Федерацией в 2001 г. Конвенции
об отмывании, выявлении, изъятии и
конфискации доходов от преступной
деятельности 1990 г. в нашей стране был
принят Федеральный закон
от 7 августа 2001 г. N 115-ФЗ “О противодействии
легализации (отмыванию) доходов,
полученных преступных путем, и
финансированию терроризма”. Кроме
того, Уголовный кодекс РФ содержит
соответствующие нормы об ответственности
– ст.
174 “Легализация (отмывание)
денежных средств или иного имущества,
приобретенных другими лицами преступным
путем” и ст.
174.1 “Легализация (отмывание)
денежных средств или иного имущества,
приобретенных лицом в результате
совершения им преступления”.
Истоки
современного института уголовной
ответственности за преступления,
связанные с криминальными доходами в
России, уходят вглубь веков отечественной
истории, и если иметь в виду
систематизированное законодательство,
то следует, прежде всего, назвать Судебник
1497 г., где, согласно ст. 46, дело решалось
на основе показаний свидетелей, в
присутствии которых совершена покупка,
и лишь при отсутствии их допускалась
присяга43.
Эти нормы получили свое дальнейшее
развитие и в Судебнике 1550 г., ст. 93 которого
распространяла требование доказывания
лицом факта добросовестного приобретения
нового имущества на покупку на торгу
старых вещей (“что поношено у носящего
или с лавки”). Учитывая возможность
владения и распоряжения похищенными
вещами или приобретенными иным незаконным
путем, данный Судебник 1550 г. устанавливал
в качестве условия правомерности сделки
наличие поручительства за продавца.
Таким поручительством выступала рядовая
порука со стороны постоянных торговцев
рыночного ряда, лавок. При отсутствии
поруки купивший терял право на иск44.
Ряд
норм по исследуемому вопросу содержало
Соборное уложение 1649 г., где, в частности,
наказывалась покупка и использование
вещей, совершенные без поруки (ст. 65).
Артикулы 1715 г. эпохи Петра Великого
закрепили уголовную ответственность
за нарушение правил захвата и дележа
военной добычи. Так, артикул 111 определил
условия признания военной добычей
имущества, захваченного у противника.
Интересно при этом, что артикул относит
к военной добыче и захваченное у
противника имущество, ранее принадлежавшее
русским, но при условии, если противник
это имущество держал в своем ведении
не менее 24 часов. При этом условии прежний
владелец захваченного имущества был
не вправе требовать его возврата, так
как оно признавалось военной добычей.
А артикулы 112, 193 и 194 установили порядок
распределения военной добычи и уголовную
ответственность за несвоевременную
сдачу либо утаивание и растрату
захваченного имущества.
Уложение
о наказаниях уголовных и исправительных
издания 1845 г. регулирует данные отношения
уже близко к современному пониманию.
Так, в Уложении (в редакции 1885 г.) в ст.
1701 и 1702 была установлена ответственность
за продажу (сбыт) заведомо украденного
или через насилие или обмен полученного
имущества, совершенного другим лицом,
а также за покупку (скупку) недвижимого
имущества у лица, незаконно владеющего
им, или иного имущества, заведомо
полученного через насилие45.
Близкий по родовому признаку к легализации
доходов состав преступления предусмотрен
ст. 1705 Уложения о наказаниях уголовных
и исправительных.
В
данной норме речь идет об уголовной
ответственности за действия, связанные
с залогом недвижимого имения (вымышленного
или своего собственного), но состоящего
под запретом, секвестром, опекой, за
сокрытие факта такого запрета, секвестра,
опеки или с закладом заведомо краденой
вещи, с применением насилия или обмана.
В дальнейшем в Уложении о наказаниях
уголовных и исправительных законодатель
наиболее адекватно среагировал на
социально-экономические условия,
сложившиеся в тот период в России. Эпоха
Александра II (1818 – 1881), ознаменовавшаяся
окончанием Крымской войны (1856), введением
Закона от 19 февраля 1861 г. об освобождении
крестьян, сменилась правлением Александра
III, усилившим политическую и уголовную
репрессию. В то же время начавшийся в
условиях мирного времени экономический
рост требовал более эффективной защиты
имущественных прав, в том числе
уголовно-правовыми мерами.
Содержание
норм Уложения о наказаниях уголовных
и исправительных свидетельствует о
значении, которое государство придавало
правовому регулированию отношений в
сферах, в наибольшей степени подверженных
неправомерному завладению и использованию
имущества, и в первую очередь
гражданско-правовых (купля-продажа,
залог, поручение и др.). Усиление уголовной
ответственности за данные поступки –
свидетельство их социальной опасности.
Уголовное
законодательство России послереволюционного,
советского периода по рассматриваемому
вопросу в определенном смысле сохраняло
преемственность норм русского уголовного
права. Единственной в этом роде была, в
частности, ст.
164-а Уголовного кодекса РСФСР 1926
г46.,
где предусмотрена ответственность за
покупку, хранение и продажу заведомо
похищенного огнестрельного оружия
(кроме оружия охотничьего образца
мелкокалиберного) и огневых припасов
к нему. Плановая экономика и наличие
практически лишь одной формы собственности
– государственной – упрощали подход к
защите уголовно-правовыми нормами
имущественных отношений, в связи с чем
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г.47
содержал статью в интересующей нас
сфере – ст.
208, которая называлась “Приобретение
или сбыт имущества, заведомо добытого
преступным путем”. Предметом этого
преступления признавалось имущество,
т.е. материальные ценности, добытые в
результате совершения преступления. В
большинстве случаев это было имущество,
являющееся социалистической
(государственной, колхозно-кооперативной
или личной) собственностью, полученное
путем различных форм хищения.
Предметом
преступления могли быть материальные
ценности, полученные путем совершения
иных преступлений (контрабанды, обмана
покупателей, незаконной охоты, незаконной
порубки леса и т.д.). Это делало
малоэффективным данный состав
преступления, затрудняло применение
этой нормы на практике, так как по смыслу
ст.
208 требовалось установить сначала
признаки предшествовавшего преступления,
с помощью которого было получено
имущество. До вступления в силу нового
УК
РФ48
(1 января 1997 г.) уголовная ответственность
за легализацию незаконных доходов могла
наступать лишь за отдельные ее виды:
укрывательство таких преступлений, как
кража, грабеж, разбой, мошенничество и
получение взятки на основании ст.
189 УК РСФСР 1960 г.; приобретение или
сбыт имущества, заведомо добытого
преступным путем, на основании ст.
208 УК РСФСР 1960 г. И лишь в постсоветский
период в связи с развитием в России
рыночных отношений законодатель счел
необходимым упорядочить уголовно-правовые
отношения в связи с криминальными
доходами, установив соответствующую
уголовную ответственность в ст.
174 УК РФ 1997 г.
Выводы
по первой главе:
Таким
образом, можно сделать вывод, что понятие
легализации (отмывания) безналичных
денежных средств имеет некоторые
признаки оценочности. С позиций судебного
доказывания обосновать отмывание
безналичных денег представляется
непростой задачей ввиду отсутствия
четких законодательных критериев этого
процесса. Легализация безналичных денег
– понятие межотраслевое, так как
регулируется гражданским, уголовным,
процессуальным, а также иными отраслями
права. В настоящее время остается
открытым вопрос о том, является ли
отмывание безналичных денег процессом
и результатом, а также вопрос о конкретных
границах начала и окончания процесса
отмывания безналичных денег.
Соседние файлы в предмете Юриспруденция
Легализация доходов как преступление против правосудия и общественной безопасности
5 мая 2020 г. 14:40
Адвокатам рассказали о сложных вопросах квалификации преступлений по ст. 174 и 174.1 УК РФ
5 мая в рамках очередного вебинара ФПА РФ по повышению квалификации адвокатов лекцию на тему «Легализация (отмывание) преступных доходов» прочитала заведующая кафедрой уголовного права, уголовного процесса и криминалистики РУДН, доктор юридических наук, профессор Людмила Букалерова.
Начав с того, что занимающая особое место в структуре преступности и являющаяся вторичной преступной деятельностью легализация (отмывание) преступных доходов придает практический смысл и зачастую детерминирует первичную преступную деятельность, лектор привела данные Департамента финансового мониторинга и валютного контроля Центрального банка РФ (Банка России), согласно которым в 2017 г. объем вывода средств за рубеж составил 96 млрд руб., обналичивание денег – 326 млрд руб.
Несмотря на незначительное количество привлекаемых ежегодно к уголовной ответственности лиц по ст. 174 и 174.1 УК РФ, преступления эти довольно распространены и имеют высокую латентность. Основными документами, регламентирующими противодействие рассматриваемым составам, являются Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» и Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем».
По оценкам Росфинмониторинга, в России ежегодно легализуется 250–300 млрд руб., при этом правоохранительными органами выявляется порядка 30 млрд руб. легализованных криминальных доходов.
Следует учитывать, что в соответствии с официальным определением легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, – это придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом, полученными в результате совершения преступления.
Основываясь на примерах судебной практики, Людмила Александровна подробно остановилась на элементах составов преступлений, предусматривающих ответственность за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, и легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления.
В теории уголовного права нет однозначной оценки правовой природы легализации (отмывания) преступных доходов, сложилось несколько основных подходов: легализация преступных доходов рассматривается как преступление против правосудия и как преступление против общественной безопасности. Природа легализации (отмывания) преступных доходов рассматривается двойственно в зависимости от цели совершения преступления: если цель такого деяния заключается в возможности для виновного свободно распоряжаться добытыми криминальными доходами, то данное преступление посягает на отношения правосудия; если же цель легализации (отмывания) преступных доходов заключается в совершении последующих преступлений, то вред причиняется отношениям общественной безопасности.
В ходе лекции эксперт дала развернутое определение предикатных преступлений. Результаты изучения 126 приговоров, вынесенных за четыре года российскими судами по фактам легализации преступных доходов, показали, что наиболее часто источником отмываемых доходов служили: преступления против собственности (54,2%), незаконный оборот наркотиков (21,2%), коррупционные преступления в частной (непубличной) сфере (злоупотребления полномочиями в коммерческой организации) (8,6%), экономические преступления (5,3%). При этом легализация (отмывание) преступных доходов не является самостоятельным преступлением, а лишь направлена на «обслуживание интересов» лица, совершившего предикатное преступление.
При анализе предмета преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ, отдельное внимание спикером было уделено положениям Пленума ВС РФ, который утвердил Постановление от 26 февраля 2019 г. № 1 «О внесении изменений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 7 июля 2015 г. № 32 “О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем”».
ВС РФ указал, что при отмывании денег может использоваться криптовалюта, поэтому предметом легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества преступным путем (ст. 174, 174.1 УК РФ) могут выступать в том числе и денежные средства, преобразованные из виртуальных активов (криптовалюты), приобретенные в результате совершения преступления.
Применительно к вопросу о предмете легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, возникает вопрос о возможности уголовной ответственности за легализацию преступных доходов, приобретенных в результате преступлений против интеллектуальной собственности.
Все свои выводы лектор подкрепляла многочисленными примерами судебной практики.
Особое внимание Людмила Букалерова обратила на тонкости определения объективной стороны состава преступлений. Она назвала важным, что совершение финансовых операций и других сделок с имуществом, приобретенным преступным путем, исключительно с целью его выведения из оборота не образует состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ. Таким образом, для констатации наличия в действиях виновного специальной цели легализации необходимо, чтобы результатом совершения финансовых операций и других сделок с имуществом, приобретенным преступным путем, стало введение этого имущества в легальный оборот.
Однако, по словам эксперта, судебная практика неоднозначна: есть приговоры, которыми подсудимые оправданы в отмывании преступных доходов. Суды, несмотря на аналогичные действия подсудимых, не установили наличие цели придания правомерного вида преступным доходам. В частности, в приговоре Верховного Суда Республики Коми от 15 мая 2017 г. по делу № 2-5/2017 указывается: «Совершение преступлений с использованием финансовых институтов с целью конспирации способа получения дохода от участия в преступном сообществе и незаконного сбыта наркотических средств охватывается соответствующими преступлениями. При этом совершение финансовых операций с денежными средствами, полученными преступным путем, в целях личного потребления не образует состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ».
Лектором рассмотрен достаточно проблемный вопрос о том, необходим ли судебный приговор для признания доходов от предикатного преступления преступными. По этому поводу Генеральный прокурор РФ в Информационном письме от 25 ноября 2004 г. № 12/2-04 указал, что установление «факта получения лицом денежных средств или иного имущества, заведомо добытых преступным путем либо в результате совершения преступления, не означает наличия вступившего в законную силу обвинительного приговора суда, установившего событие основного преступления».
Преступный способ получения лицом денежных средств или иного имущества следует подтверждать совокупностью доказательств, собранных при производстве предварительного следствия, подчеркнула Людмила Букалерова.
Затем она подробно остановилась на способах выявления подозрительных операций, отметив, что зачастую отмывание денежных средств осуществляется при перемещении их (или материальных ценностей) за границу: за счет банковских операций; за счет экспортных операций; иными способами.
Рассмотрены четыре момента окончания легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем.
Также проанализированы вопросы ответственности юридических лиц. Так, в конце мая 2017 г. Федеральная резервная система США вновь оштрафовала крупнейший немецкий банк Deutsche Bank на 41 млн долларов (37 млн евро) за неспособность принять достаточно мер для предотвращения отмывания денег из России.
Исследована цель придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем (в результате совершения преступления), как обязательный признак составов преступлений, предусмотренных ст. 174 и 174.1 УК РФ. Эта цель, по словам эксперта, может быть установлена на основании фактических обстоятельств дела, указывающих на характер совершенных финансовых операций или сделок, а также иных сопряженных с ними действий виновного лица и его соучастников, направленных на сокрытие факта преступного приобретения имущества и обеспечение возможности его свободного оборота.
Также в ходе онлайн-лекции особое внимание спикер уделилал квалифицированным видам легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем. В частности, она рассмотрела пять вариантов деятельности организованных преступных групп в процессе отмывания денег.
В завершение выступления Людмила Букалерова сообщила, что наиболее эффективной формой освобождения от уголовной ответственности с целью пресечения предикатного преступления является деятельное раскаяние. Применение данного института позволит выявить и пресечь предикатные преступления на любой стадии.
С презентацией спикера можно ознакомиться здесь, с ответами на вопросы зрителей здесь.
Обращаем внимание, что сегодня, 5 мая, вебинар будет доступен до 00.00 (по московскому времени). Повтор трансляции состоится в воскресенье, 10 мая.